В ходе наших земляческих мероприятий, публикаций в соцсетях, стало понятно, что у многих из нас есть свои раритеты - "экспонаты", напоминающие о малой родине.
Помню, как на презентацию "Облика", первой нашей книги (Литературный музей, ноябрь 2015), изданной при поддержке Управления общественных связей Губернатора Красноярского края (Дом дружбы появился немного позже), кто-то принёс кирпич с кежемской церкви/РДК, что очень удивило меня. У кого-то хранятся иконы - в прошлом году, в Кодинске, мне показали такую. Кто-то создал свой "музей" малой родины, как Нина Панова (увидела в Одноклассниках). Есть такие "уголки родины" и у других земляков, и "экспонаты" оттуда попадают на наши мероприятия. А мой любимый половичок, сотканный мамой сестёр Галины и Валентины Пановых, организаторами встреч земляческой группы "Дворец-Болтурино-Косой Бык-Покова", постоянно украшает наши встречи и др. мероприятия.
Поэтому мы предлагаем землякам собрать эти образы малой родины воедино, пока наше поколение, родившееся, выросшее, прожившее на родине какое-то количество лет, помнит её и сможет этот образ показать, передать детям и внукам.
Пусть это будет виртуальная выставка с условным названием "Частица родины со мной" (фотографии раритетов и описание можно отправить по адресу: kll1956@mail.ru ). Что у меня? Есть земля, которую я набрала в уничтоженной Кежме, около развалин храма/РДК в июле 2012 года, в последней поездке по Ангаре (половина района была уже под водой). На Прощании с Кежмой (июль 2009) мне подарила натруску (не полной сохранности, но я была очень ей рада!) моя школьная подруга Надя Матвеева.
Натруска напоминает мне о прадеде Ефиме Колычеве (я застала их с прабабушкой), фартовом охотнике (думаю, это и влияние, и кровь тунгусов/эвенков), который никогда не возвращался без добычи, этим и в войну спаслись, когда в доме жило более 20 человек. Деда много рассказывал быличек о леших, в его рассказах они были реальными существами, он не раз с ними встречался (эх, если бы записать те рассказы!). Я застала его слепым, с седой бородой, но стройным, бодрым, с молодым голосом. Он не верил, тем более не видя, что свет по проводам приходит в дом, что можно телеграммой что-то сообщить родным (как это, по проводам?!!), рассказывал о конце света... Прекрасно пел (это о нём говорит б. Зоя в фильме А. Гришакова "Живая старина"), и, по воспоминаниям моей тёти, его не могли уговорить спеть "экспедишники", что бывали в с. Паново в конце 1950-начале 1960-х.
Многие исследователи говорят об этой особенности старожилов, которым всё это казалось праздным, зряшным занятием. В Кежемском музее я сталкивалась с этим, особенно невозможно было уговорить спеть "похоронную" песню... нельзя было всуе такое петь...
В фильме В. Вараксиной "Кежмари" (2004) есть эпизод, который невозможно придумать... я была его свидетелем. Мы проезжали мимо о. Тургенев, к которому не смогли пристать - Ангара заросла. Здесь стояли когда-то д.д. Заимка и Алёшкино, и когда стало ясно, что заимцы и алёшкинцы не смогут посетить родные места, все кинулись на сторону "Зари", обращённую к острову, и запели "похоронную" песню "Из виду скрылись родные избушки".... все плакали.... К счастью, Валин оператор успел это заснять.
Частица родины со мной...
Л. Карнаухова
