Советское Приангарье от 26 декабря 2010
Елена Юрьевна КАЛИНИНА, глава Кежемского сельсовета:
— Весь прошедший год Кежма жила переселением на новые места жительства и ликвидацией организаций и учреждений. На начало 2010 года в селе были зарегистрированы 416 семей (945 человек), в том числе в Верхней Кежме – 11 семей (17 человек). 326 семей на тот момент проживали в Кежме, 90 – за ее пределами.
К середине декабря на новое место жительства переехала 241 семья: 20 – в Минусинск, 31 – в Саяногорск, 22 – в Шарыпово, 29 – в Сосновоборск, 20 – в Абакан, 32 – в Ачинск, 87 – в Кодинск. В ближайшее время переедет еще 60 семей, жилье которым уже распределено. 25 семей ждут распределения жилья. Из них 17 – желают перебраться в Сосновоборск, и восемь семей не включены в реестр из-за того, что у них недооформлены документы. На 1 сентября в Кежме оставались жить 26 семей, в которых были 30 детей-школьников. Для решения вопросов по этим семьям в село неоднократно приезжали представители РУО. На сегодняшний день 21 семья перевезена в Кодинск, две – в Сосновоборск и одна – в Шарыпово. Два ученика начальных классов, которые проживают в Кежме, обучаются на дому. Также в селе оставался один восьмиклассник, к которому в сентябре-октябре приезжали четыре учителя для проведения консультаций и обучения. Теперь мальчик находится в интернате, но скоро его семья переедет из Кежмы.С приходом лета в Кежме одна за другой прекращали работу организации: с 1 июня закрылась детская музыкальная школа, с 1 июля – средняя школа и детский сад, с 1 августа – Дом культуры и библиотека, с 1 сентября участковая больница была сокращена и теперь в селе в здании милиции работает врачебная амбулатория (пять человек). Сокращено и отделение милиции, остался лишь участковый, базирующийся в здании администрации села.
Сейчас в Кежме работают отделение ЖКХ, почта, врачебная амбулатория, отделение Сбербанка, АТС, шесть магазинов, пекарня, пожарная часть, аптека, участковый, ЗАГС, лесоохрана, лесхоз, дорожный участок и сельский Совет (он в ближайшее время перебазируется в Кодинск и будет вести работу с переселенцами в районном центре). В общей сложности для обслуживания села в нем остаются работать 60 семей специалистов.
По понятным причинам в этом году мы не занимались благоустройством. Безработные, чей труд оплачивал Центр занятости населения, в марте привлекались к очистке тротуаров от снега, а летом помогали перебазироваться закрывающимся организациям. В Кежме готовы к зачистке более 200 домов – разобраны заборы, стайки и сложены «костром» у домов. Пока сожжены 30 домов и здания больницы. Но эти работы приостановлены до тех пор, пока основная часть кежмарей не покинет свои дома.
В течение года для жителей села были организованы Проводы Зимы и День села. Они прошли, конечно, без особой помпезности, но дали возможность кежмарям еще раз собраться всем вместе – повеселиться и погрустить. 2010 год стал последним для Кежмы и ее жителей. Я поздравляю всех односельчан с Новым годом и желаю им прежде всего здоровья! Пусть новые места, куда забросит судьба, примут вас и станут родным домом. Я желаю вам выстоять, не озлобиться на судьбу и людей, не потерять веру в доброе, хорошо устроиться на новом месте и никогда не забывать свою малую Родину, с которой связано так много и хорошего, и грустного.
Ангарский говорок
Наджабленный
Дело было в деревне. Приходит мужик домой, а сын его, Океша, 11 лет отроду, притащил с огорода живого бурундука, посадил его за пазуху и наглаживает. Бурундук, хоть и дикое животное, а с Окешей знакомое: паренек не раз закрывал глаза на то, что зверек ворует с грядки викторию. Еще и самые спелые ягоды бурундуку подсовывал, бывало.
Так вот, приходит отец домой и сына зовет:
— Окешка! Бяги-ка суды скорее, пособи-ка подполью отворить!
Океша не отзывается. Отец снова:
— Окешка, змей в рот, ты куды девался?!
Парнишка выходит и спрашивает:
— Чаво, тятя, каво нады?
— Подполью, те говорю, пособи отворить…Ана хто-че у тебя там взапазухе вошкатся? Ну-ка суды иди!
Океша нехотя подошел к отцу:
— Бурундук тут у меня.
— А ну-ка опусти-ка его чичас жа!
— Не опущу!
— Я те, змеюнец, щас дам дела, всяво исхвашшу! Иш!
И отец давай доставать бурундука из-под рубахи у Океши. Зверек как вцепится ему в руку – и не отпускает!
— Подекуйся!!!! – закричал мужик. – Ну-ка отцепися-ка от меня на собачий! Окешка! А ты че стоишь, одекуй! Убери яво!
Тут зверек отцепился от мужика и удрал в огород.
Мужик пошел к фельдшеру:
— Каво делать-ту, родной? Я ведь в райцентру собрался! А руке больным-больно. Паравич бы этого бурундука взял. Даром, что капашный, а подлушший.
Фельдшер наказал мужику по приезду в райцентр пойти в больницу и сделать перевязку.
В районной больнице мужик пошел в регистратуру и увидел медсестричек, собравшихся там кучкой. Приосанившись, игривым голосом он попросил:
— Девки, роднушши мои, пособите инвалиду ли че ли! Руку бы мне завязать.
— А что с вами, мужчина? – заулыбались девушки, услышав почти экзотическую для них, ангарскую с потягиванием речь.
— Дык вот, наджабленный я, девки! Зверь мне всюю руку ободрал.
Медсестры прыснули: «Какой-какой? Наджабленный!?», — и велели подождать в очереди у перевязочного кабинета. Через 20 минут из перевязочной выглянула санитарочка и на полном серьезе позвала:
— Эй вы, наджабленный, пройдите в кабинет.
Народ вокруг покатился от смеха, а мужик только плечами пожал: «И каво надцелись? По-русски с ими разговариваю – а они надцелись!»
Прилежный пациент
Еще один забавный случай произошел всё в той же районной больнице. В поликлинику пришел один дедок – ну вылитый Дед Мороз, только без красной шапки и кафтана. Подошел неторопливо к зеркалу, пригладил волосы, пробурчав:
— Эка, паря, оширшавел…
Потом, в тулупе и валенках, не обращая внимания на «регистраторшу», направился к врачебным кабинетам.
-Дедушка! Стойте! Вы куда в одежде пошли! Нельзя! Надо обувь переодеть, раздеться в гардеробе, да и карточку взять, в конце концов! – возмутилась девушка.
— Ох ты, родна моя! Че-то я кружаю сёдни! Разденусь чичас, разденусь…
«Регистраторша» занялась своими делами и про деда на минуту забыла, а когда вспомнила и подняла глаза от бумаг – обомлела: старик стоял перед ней… в одних кальсонах:
— Родна, куды мне идти-ту? Мне к херапевту нады…
Укрощение строптивой
Жили в деревне муж и жена. Муж, как водится, любил выпить с мужиками. А жена, как опять же водится, «гадила» его, почем свет стоит. Как-то пришел муж домой ночью сильно навеселе, бухнулся мешком на кровать и захрапел. Жена до утра ждать не стала, растолкала супруга и начала:
— Вантя, лешак бы тя взял! Ты пошто опеть нажабался? У всех мужики путни, а у меня уродишша посялился! Лишь бы яму черпаться денно и нощно… А хто там у тебя у кровати-ту стоит? Бутылка ли че ли? Ах ты ненаказанный! Давай-ка яё суды, я тебе всюю в рот вылью, чтоб ты захлебался к лешаку!!…
Воспитательный процесс затянулся за полночь. Наконец, Ваньке надоело слушать и он гаркнул:
— Молчи, змея! Лешака на меня насылашь, гляди, кабы он тебя самую не забрал!
Ванька хоть и был пьян, а обиду на жену затаил. И угрозу свою не забыл. Пошел он к местному ветеринару, и за рюмкой самогона мужики договорились проучить сварливую жену. Неделю спустя Ванька дождался, пока жена уснет, пошел к ветеринару и привел к нему своего пса Полкашу. Ветеринар вкатил псу снотворную дозу каких-то лекарств, а когда Полкан уснул, мужики раскрасили его зеленкой и надели ошейник из веток с листьями. Потом притащили к Ваньке домой и подложили в супружескую кровать. К утру жена заворчала:
— Хто-че, не пойму? Вантя, это ты ли че ли душной такой? Ты, однако, опеть самагонку пил и лук жабал. Ох, чтобы тя лешак взял!
Тут она повернулась к мужу и увидела страшное: зеленое существо все в ветках. Баба вскочила с кровати и с воплями побежала по улице:
— Мамы родимы!!!! Оно че деяться-ту??!! Лешак у меня в постеле посялился! Как эсь лешак!!! Девки! Тантя! Анфиска! Разбужайтесь-ка! Вааа-й! Как эсь лешак ко мне пришел!
Заспанные соседки в тревоге вышли из домов, вооружились топорами и пошли «к лешаку». Зашли в избу, а там «в куте» сидит Ванька и покатывается со смеху:
— Испужалась, змея! Вооот, бушь знать, как меня к лешаку отправлять. Бабы зашли в спальню, а там, шальной от незапланированного медикаментозного сна, на кровати зевал Полкаша, потряхивая ошейником в листьях.
Соседки захохотали и запричитали одновременно:
— Вай, че деется. И смех, и грех! Вантя, чтоб те околеть! Чуть с ума не свел!
— А вы, девки, в следушший раз головенкой-ту думайте, как над мужиками изголяться, — смеясь, погрозил женщинам Ванька.
