Сохранено читателями. Часть 2.

В этой подборке номера газеты "Советское Приангарье" за 1991 - 1993 годы, которые сохранила Хомайко Галина Михайловна и прислала их мне. Большое ей спасибо за это. Призываю и других последовать её примеру. 

 

СОВЕТСКОЕ ПРИАНГАРЬЕ 20 июня 1991 года

КЕЖЕМСКИЙ РАЙОН: СЕГОДНЯ И ЗАВТРА

НАКАЗУЕМА ЛИ ИНИЦИАТИВА?

В своих записных книжках я так и не нашел фамилии человека, забившего первый колышек в этот «мертворожденный» районный центр — Новую Кежму. Событие это обошла и наша газета. И фамилий тех, кто руку приложил к выбору места строительства ее, тоже в газете не было. Значит, и юбилея, и чествования отцов так и не состоявшегося райцентра не будет: авторы остаются за кадром...
Я не начал бы с этого свой материал, если б не два обстоятельства: собрание доведенных до отчаяния новокежемцев — во-первых, и отношение к их проблемам власть имущих — во-вторых. Обстоятельнее переплелись настолько, что резать придется по живому. Кому и как — об этом и разговор.
ИТАК, отчаяние. Иного слова не нахожу, да и прозвучало оно очень громко и точно 13 ноября 1990 года на площадке двухэтажной застройки Новой Кежмы, куда привез я, тогдашний председатель Кежемского сельсовета, народных депутатов РСФСР А. Калистратова и А. Ахмед-зянова с сопровождающими их ответственными работниками края и района. С десяток зиявших пустыми проемами мертвых многоквартирных домов впечатление производили если не ужасающее, то шокирующее — наверняка.
—Что это? — только и бросил вышедший из автобуса то ли зам. председателя крайисполкома Ю. Абакумов, то ли Е. Лобачев — тоже зампред исполкома крайсовета.
—Наш Чернобыль, — моментально среагировала председатель Ново-Кежемского сельсовета В. Ишбулатова.
Они так и стоят, эти мертвые жилые дома. Шесть тысяч квадратных метров, как было сказано 30 мая на совещании в крайисполкоме, на что зам. председателя Кежемского райсовета А Соболевский вполголоса огрызнулся: «Обсчитали как курчат"
Ах, если б действительно все обсчитали! Если б, наконец, кто-то смог сказать новокежемцам, что еще обрушится на них! Уверен тогда не было бы и этого собрания, не было бы и исхода — резать по живому.
...ОНО СОСТОЯЛОСЬ, это собрание. Жаркое и сумбурное, как это бывает у людей отчаявшихся, не видящих перспектив. Только выплеснулось это отчаяние не на авторов загубленного «нового» райцентра, а на исполком своего сельсовета. Он и ближе, и доступнее, а если еще и промах за промахом совершает, — то пощады не жди.
Ее и не было. Может быть, потому, что председатель сельсовета Валентина Ишбулатова собрание проигнорировала, сочтя его незаконным; а может, потому, что ни одна из самых острых проблем так и не решается. Брошенная «отцами» края и района Новая Кежма вдруг в 100-голосье заявила: надо объединяться с Кежмой старой. Это предложение, высказанное в письме В. Брюхановой, опубликованном в «СП», было решительно поддержано собранием: за объединение проголосовало 68 человек, против — 5.
Оснований у новокежемцев к такому шагу хватает. Поселок хронически испытывает перебои с электроэнергией и водоснабжением; справедливы нарекания к торговле и бытовому обслуживанию, обеспечению дровами. И решить их своими силами исполком сельсовета не в состоянии.
— Новая Кежма, — говорила на собрании Л. Кандрина, — родная дочка старой. И обращаться к ней за помощью, как к матери, приходится по каждому поводу, потому что мы брошены на произвол. Живем без радио, телефона. А стоит заговорить об этом в нашем исполкоме, то там грубо обрывают. Видно, считают это покушением на свою власть. Мне не раз приходилось слышать, что вот, мол, съели одного председателя, теперь за другого принимаетесь. Но причем тут мы, избиратели, если кадровые вопросы исполкома решают на своих сессиях депутаты
—В нашем строительном участке, — продолжала эту же тему инженер генподрядной ПМК Г. Геранина,— около 40 человек. Мы передали Совету два автобуса и с самого начала года не берем за них ни копейки. Весь поселок обслуживает наша водовозка. Но исполком сельсовета с нами не работает, хотя мы предлагали несколько вариантов, в том числе и по дизельной. Совет непробиваем. Посмотрите, что происходит в поселке. Дети заброшены, так как нет ни одной детской площадки. Куда идут средства — никто не знает: исполком перед избирателями не отчитывается.
Об этом же говорил на собрании и зам. председателя совета трудового коллектива Пановской ПМК А. Говойко: —С тех пор, как в поселке образовался сельсовет, сдвигов практически не произошло. Все равно по любому поводу приходится обращаться в Кежму. Детей учить — в старую возим, туда же в больницу ездим,продукты надо взять — опять же в Кежму едем, А наш сельсовет? Да ничего он не решает. Ни благоустройством не занимается, ни о порядке не думает. Живем в лесу, а где дрова взять — не знаем, хотя на зиму их требуется не меньше 40 кубов. Но стоит проявить инициативу самому — и тебе же по рукам. Говорю это о земле, которую готовили под огороды. На горбу убирали мы мусор. Вспахали. Но прибегают из сельсовета и давай обмерять; не взял ли лишней полсотки. Считаю, что сельсовет здесь не нужен. Если он нужен п. Приангарскому,то пусть там и будет.
Новая Кежма от старой в десятке километров. Как несостоявшийся новый райцентр объединяет она поселки К-100 Приангарский и Строителей. Ни тот, ни другой к Новокежемскому сёльсовету отношения, по мнению жителей, не имеют, поскольку всеми нитями (транспортными, хозяйственными, торговыми, медицинскими) привязаны по сложившейся структуре к Кежме старой. Так есть ли действительно смысл упорствовать в сохранении Новокежемского сельсовета, если перспектив у этого поселка не просматривается никаких? Если рабочих мест там раз-два и обчелся, если буквально за каждой мелочью (а многим и на работу), не говоря уже о школе и больнице, приходится ездить в старую? Если до сих пор упорно лелеет кое-кто мысль: кому бы сбагрить этот бельмом ставший поселок? Иначе зачем было городить райсовету огород —вторично проводить опрос населения о выборе места жительства?
...12 ИЮНЯ в выборах Президента России в Новой Кежме принял участие 271 избиратель (137 из них отдали предпочтение Б. Н. Ельцину). Эти цифры свидетельствуют о том, что поселок практически не растет. И более чем шесть тысяч квадратных метров пустующего там жилья, преходящего в негодность,— тоже тому свидетельство. Что же на этот раз скажет комиссия депутатов России, которая приедет вновь в наш район 15 июля, чтобы проверить выполнение своих же решений?
А В ИСПОЛКОМЕ Новокежемского сельсовета пытаются сейчас собрание, принявшее решение об объединении двух Советов, признать недействительным. На что избиратели задают исполкому деликатный вопрос: а действителен ли в таком случае сход, если на нем присутствовало не более 20 новокежемцев, только семь из которых прогосовали за взимание по самообложению пяти рублей с семьи? И взимают.
Б. ШАХОВ.

23 ИЮНЯ - ВСТРЕЧА-ПРОЩАНИЕ С СЕЛОМ

ЗДРАВСТВУЙ, ДВОРЕЦ!

Здравствуй, родина! Как ты без нас?
Голова, как у нас, серебрится...
Почему ты сегодня грустна?
Мы пришли, чтоб тебе поклониться.
Не сердись, не держи на нас зла -
Мы тебя не бросим под старость:
Буря нас от тебя унесла —
Мы с тобой никогда б не расстели!
Не забыт ты, любимый Дворец —
Мы тебя в своих снах видим часто.
Ну, а как же: ты нам, как отец,
Наша гордость, страданье и счастье.
Помним все до комочка земли,
До тропинки, до половицы.
Верность мы сквозь всю жизнь пронеся
Здесь далось нам на свет появиться
Пронеслось наше детство, как миг,
И сверкнула, как молния, юность...
Только вспомнишь, так сердце щемит -
Все ушло, и ничто не вернулось:
И зеленый ковер вкруг села.
Там, где зори паслись, догорая,
Наша улица, будто стрела,
Вся прямая от края до края;
Мостовая, протока, Угор,
Где сельповские были амбары.
Дача, дом и цветочный узор,
Труд с темна до темна и забавы;
Над рекой золотистый закат,
Парни, девушки — все на Полянках,
Пляски, танцы, частушки девчат,
Заливалась гармошка-тальянка,
Балалайки звенела струна,
Песни пели над родиной милой —
Чутко слушали их острова
(Одного теперь нет — его смыло);
А на той стороне Монастырь
Купола, белоснежная церковь,
На могилах простые кресты —
Память вечная умерших предков
Где былая твоя красота?
Всюду только бурьян, обветшалость,
Запустение и нищета —
Ах, какая обида и жалость!
Но довольно томиться тоской!
Надо радостей нам, не печали:
Мы к тебе прикоснулись рукой
И друг с другом мы здесь
повстречались
Хотя видеть тебя не легко —
Не разлюбим, верны чувствам детским.
Всяк из нас, пусть живет далеко,
Навсегда остается дворецким.
Все мы, много ли, мало, сродни:
С одного мы, дворецкого, теста.
Так давай проведем эти дни,
Как при встрече жених и невеста.
Пусть не слезы, а радость из глаз
Брызжет светлой струей в этот вечер,
Чтобы грусть до поры улеглась.
Пусть шумит и шумит наша встреча!
Июнь 1991 г.
М. ДВОРЕЦКАЯ 

 

*ФОТОРЕПОРТАЖ*  ОПТИМИСТЫ ПО НЕВОЛЕ

Лето — пора для отдыха и приятного времяпровождения, когда можно убежать на речку, искупаться, половить рыбки, а то и в лес сходить, просто погулять...
Но время каникул коротко, и это прекрасно знает директор Проспихинской средней школы, учитель словесности с большим стажем, Екатерина Николаевна Белова. Поэтому-то и спешит определить будущие объемы работ по ремонту здания школы и кабинетов и выполнить их с душой и творчеством — для себя и своих детей, их руками.
Пессимистическое: «Мы находимся в плачевном состоянии» (а так оно и есть на самом деле) заставляет быть оптимистом: в той ситуации, в которой оказались сельские школы района, без оптимизма и веры просто не выжить.
Теплицу построило подразделение К-100/7, а остеклили (витринным, дефицитным стеклом) четверо ветеранов, причем на совесть: миллиметра просвета — щели — я не заметил, а это значит, что урожай созреет быстрее и тепло солнца сохранится надолго.
Какой результат от теплицы? Уже продана рассада помидоров на 300 рублей, выращиваются и продаются населению различные сорта капусты, огурцов, цветов. В общем, здесь «делают деньги». И в этом не надо упрекать учителей: на школу из бюджета района выделяются крохи, даже толком ремонт не на что сделать, а тут какое-никакое, а подспорье.
Из 147 учащихся на ремонтных работах 11 июня находились мальчишки и девчонки в основном из
старших классов. Вот их имена: Анна Макеева, Алена Белова, Анна Иванова, Оксана Облезова, Евгений Белоусов, Денис Охименко, Ефим Пась, Леонид Косолапов, Володя Голубков, Сергей Капустин.
Руководил всеми работами учитель труда и НВП Петр Петрович Пась. Все трудятся старательно и на совесть, потому что знают: помощи ждать неоткуда.
Неожиданно возникший от старой проводки пожар в столярном классе, произошедший в воскресенье, чуть было не уничтожил все здание вспомогательного корпуса. Чудом удалось его спасти. А причина, как считает учитель Пась, в нехватке сторожей — их в школе двое и дежурят они по очереди лишь днем, а ночью школа остается безнадзорной. Кто тогда может гарантировать ее сохранность? Отсутствует в штатном расписании и сантехник, а отопительная система, которой лет двадцать, пришла в негодность — чинить нечем и некому. А у сельского Совета нет средств, приходится все выпрашивать и выкраивать на стороне у «добрых» начальников...
Так в чем же суть школьной реформы? Если отбросить все напускное, то останется основа:как раз те самые острые вопросы, которые сегодня стоят перед директором, учителями и учениками этой маленькой сельской школы и которые не так-то просто решить.
И. СИНЕОКОВ.
На снимках: директор школы; теплица; работа в разгаре.
Фото В. БРАЛКОВА.

 

 

СОВЕТСКОЕ ПРИАНГАРЬЕ 22 ИЮНЯ 1991 ГОДА

С путевками в жизнь
На сцене Кежемского сельского Дома культуры броский задник-транспорант: «Мы пришли на бал с корабля «Ученье», а уходим на корабль с названием «Жизнь» И маленький столик с сидящими за ним завучем Кежемской средней школы В.Поповой и классным руководителем выпускного класса А. Семеновой.. На сцену поднимаются «виновники» торжества — те, кому предстоит получить столь долгожданный и с таким трудом заработанный аттестат зрелости, — и по традиции исполняют «Школьный вальс».
Так начался торжественный вечер, посвященный окончанию средней школы. Их, выпускников, 26. С достоинством получают аттестаты из рук В. Поповой Игорь Чалый и Алексей Скурихин, Роман Верещагин и Сергей Брюханов, Ольга Карнаухова и Татьяна Пелагейченко, Константин Панов... — двадцать шесть будущих инженеров, юристов, летчиков, стюардесс, учителей, водителей... Им продолжать дальше дело. И звучат теплые напутственные слова уходящим на корабль с названием «Жизнь».
Счастливого плавания, семь футов под килем!
Наш собкор.

Пленум райкома партий
Состоялся пленум райкома партии, на котором был рассмотрен вопрос по укреплению дисциплины коммунистов. С докладом выступил первый секретарь РК КП РСФСР И. И. Карнаухов. В дискуссии приняли участие: председатель Кежемского территориального совета секретарей В. А. Карнаухов, директор ДСП К-100 А. П. Чупров, председатель совета секретарей строительства БоГЭС Н. П. Шмидт, начальник отделения управления К-100 по работе с личным составом В. Ф. Сидлецкий, мастер СМУ-1 Т. В. Петренко, начальник производственного участка Верхне-Ангарского химлесхоза М. Г. Сырбу и многие другие.
Был заслушан и принят к сведению отчет коммуниста А. М. Печерских.
Были рассмотрены кандидатуры на должность второго секретаря райкома партии. Решено вернуться к этому вопросу на следующем пленуме.
В завершении был принят один из пунктов постановления.
В. КРАСНОЯРОВ.

Цены на рынке
(Данные собраны нашими корреспондентами]
В КЕЖМЕ
Ведро хариуса — 70—100 рублей,
Ведро картофеля — 10 рублей.
Литр молока — 1 рубль.
В КОДИНСКЕ
Пучок моркови — 3 руб ля.
Пучок лука — 1,5—2 рубля.
Пучок черемши — 1—2 рубля.
Ведро картофеля — 8— 10 рублей.
Сало копченое (кг)— 13 рублей.
Арбузы (кг) — 6 рублей.

* ЖУРНАЛИСТ МЕНЯЕТ ПРОФЕССИЮ?
КАК Я УСТАИВАЛСЯ НА РАБОТУ ВЗДЫМЩИКОМ
Почему в химлесхозах Кежемского района создалась критическая обстановка с кадрами! На этот вопрос пытается ответить в своей статье наш корреспондент, инкогнито побывавший недавно в Ковинском химлесхозе.
* * *
Косой Бык мирно щурился на ярком солнце. Полуденная тишина встретила меня у калитки Ковинского химлесхоза. Скособочившиеся, поблекшие плакаты на входе у палисадника звали к светлому будущему — в коммунизм. Было неправдоподобно тихо и казалось, что и людей-то здесь нет. Но за многочисленными дверями Ковинского химлесхоза мирно дремали сотрудницы — в основном женщины среднего возраста. Мое появление не вызвало у них особых эмоций — мало ли кто вокруг шляется. По одежке вроде не зэк — и то ладно.
На работу меня принимали часа полтора. Была беседа с инспектором отдела кадров и инженером-плановиком химлесхоза. Отмечу сразу — приняли хорошо и даже предложили поработать мастером с окладом 350 рублей. Но я сказал, что хочу работать вздымщиком, а интересует меня только одноединственное — деньги.
С этого и начался разговор с директором Ковинского химлесхоза А. Г. Кудряшовым.
И вот что выяснилось. Раз я приехал не по вызову, самостоятельно, то, учитывая «временные» финансовые затруднения ХЛХ, надеяться на оплату билетов (я представился иногородним), подъемные и аванс не приходилось. Я сразу «терял» рублей 400, возмещать которые полагалось только прибывшим по оргнабору... «Колесные» здесь не платят, хотя, в так называемый «отрыв от семьи» (сумма в день равна четырем рублям 50 копейкам), входит еще полуторарублевая «компенсация» за повышение расценок, бытовые неудобства и так далее...
Дневной тариф вздымщика равен 11 рублям 53 копейкам плюс эти самые, за «отрыв» — 4,50 — вот и весь дневной заработок в сумме 16 рублей три копейки, куда, естественно, входит и районный коэффициент — 30 процентов. «Северных», так как я представился приезжим, у меня не было. Мне их предстояло заработать в течение пяти лет (!) свободной жизни на природе...
О том, почему расценка, существующая на вздымке, равна 23,15 копейки за килограмм живицы, мне объяснить никто толком не смог, — в 1990 году она составляла 14,06 копейки. Что, больше стало механизации в этом тяжелейшем ручном труде? Отнюдь. Вздымщик как работал вручную, хаком, так и продолжает, а бытовые условия все те же, что и сто лет назад...
Я новичок. И поэтому общий заработок в конце сезона у меня был бы полторы—две тысячи рублей. Но, если учесть, что я должен рассчитаться за белье, одежду, продовольствие, а сезон длится около полугода (с мая по октябрь), то я остаюсь «без штанов», т. е. должником. И это за 10—12 часов тяжелейшего "ручного труда в тайге!
Понятно, что особого энтузиазма ни у кого эта профессия не вызывает, и желающих ее приобрести становится все меньше.
Вот почему сегодня в Ковинском химлесхозе не хватает 16 вздымщиков и 23 сборщиков и не выполняется план. Хотя есть свои победители соревнования. Например, на участке «Горевой» (мастер В. С. Моргун), вздымщик А. Харитонов перевыполняет задания в два раза.
Но даже если на миг представить, что все трудности, помехи в работе подсочников преодолены, мог бы я трудиться вздымщиком? Нет. В районе итак гибнет более 17 млн. куб. загодсоченной древесины. И с каждым годом эти цифры растут. Ни за какие деньги я в этой авантюре принимать участие не буду. И если в ближайшее время химлесхозы резко не сократят объемы добычи живицы, а заготовители не начнут рубить вышедшие из подсочки кварталы, то янтарные слезы закапают настоящими слезами нашего потомства— помяните мое слово!
В. ИНОЗЕМЦЕВ.

Что остается людям?
Сам факт ухода колоний-поселений из села Проспихино говорит о том, что спецконтингент, призванный вместе с офицерским корпусом колоний К-100 решать основную народнохозяйственную задачу — очищать ложе будущего Богучанского моря, теперь должен заниматься непосредственно этим, в связи с пуском в 199S году первых агрегатов Хотя в результате передислокации в «глубинку» явствует иное направление деятельности этого учреждения — рубить леса третьей группы.
О. Л. Марченко — председатель исполкома Совета, с возмущением говорит о том, что после спешного вывода спецконтингента нижний склад остался не убран, лежат сотни «кубов» догнивающего дерева на берегу, рекультивация земель не проведена, снос зон не выполнен... Предписание, выданное учреждению К-100/7, не выполняется. Единственное, на что уповают власти Проспихино — так это на штрафные санкции, ко только неравнозначный это «обмен».
А жизнь в Проспихино идет по принципу: после нас — хоть потоп! Общим затоплением все, видимо, и закончится. Что же остается людям?!
На снимках: так выглядит «хозяйственная» деятельность учреждения К-100 в селе, просуществовавшем несколько веков.
В. ИНОЗЕМЦЕВ. Фото В, БРАЛКОВА.

 

СОВЕТСКОЕ ПРИАНГАРЬЕ 27 ИЮНЯ 1991 ГОДА

КЕЖЕМСКИЙ РАЙОН: СЕГОДНЯ И ЗАВТРА
УКРЕПЛЯЮТ ТЫЛЫ

СЕЛО, значит, наше Радово — дворов, почитай, два ста... — писал Сергей Есенин.
В Паново дворов почти столько же — 218. И места пановские, оглядывай их не оглядывай, не менее приятственны. Огражденное с севера нависшим сосновым крутогорьем село весело глядит на юг — на островную Ангару. От таких мест не бегут, какие бы невзгоды ни выпадали.
— Так от нас и не бегут, — утверждают пановцы. — Даже те, кто уезжал когда-то, возвращаются обратно. Земля тут богатая. Весной все острова кипенью черемуховой покрываются. Красота неописуемая.
Что верно — то верно: не уезжают. Брошенного дома в Паново не найти. Напротив, в последнее время все ощутимее здесь тяга к капитальной основательности. По данным Пановского сельсовета, к началу этого года в селе было на 218 хозяйств 204 головы крупного рогатого скота и 46 лошадей, не считая свиней, овец и прочей живности. Сегодня численность скота еще возросла
ЧЕМ ЖЕ в таком случае вызван был сход, состоявшийся, как и намечалось, в Паново 20 июня?
— Это только на первый взгляд кажется, что у нас все благополучно, — объяснял мне один из пановских старожилов. — А копни поглубже — ужаснуться впору. Сколько лет уже на одном энтузиазме держимся. Должен же какой-то конец быть.
Должен, конечно. И такая возможность — по крестьянски основательно определить самим свою судьбу — появилась у пановцев с обоснованием в их местах нового предприятия — Чернобыльского леспромхоза. Государственного предприятия, за которым правительственным решением закреплена лесосырьевая база с 25 миллионами кубометров. Возможному союзу совхоза «Ангара», центральная усадьба которого находится в Паново, с этим предприятием и был посвящен сход.
ОТКРЫВАЯ его председатель Пановского сельского Совета народных депутатов А. Г. Верещагин был немногословен:
— Леспромхоз — наш сосед. Как сложатся с ним взаимоотношения, так и будем жить. Пришли сюда чернобыльцы не на год. Думаю, что за тот срок, что потребуется им для становления, определится и судьба Богучанской ГЭС. А значит и наша. Сработаемся мы с леспромхозом или не сработаемся, но другого варианта я не вижу. Если у кого-то есть иные предложения, давайте обсудим Не доверять же пока соседу оснований нет. Предприятие солидное, не колонии К-100, взаимоотношения с которыми всем хорошо известны. Думаю, что в районе нас тоже поймут. Главное, чтобы у людей появилась хоть какая-то уверенность, что им будет в случае чего куда пойти, на что рассчитывать.
О том, насколько нужны сегодня хозяйству крепкие тылы, говорил на сходе и директор совхоза «Ангара» В. А. Привалихин:
— Обстановка в общем-то всем известна. Сил у района, чтобы нам чем-то помочь (техникой, стройматериалами), не хватает. Сами же мы не располагаем больше ни жильем, ни нормальными условиями труда. Все пришло в негодность, о производственном росте в таких условиях нечего и мечтать. Убежден, что от добрых отношений с нашим соседом, от договора с ним будет многое зависеть. Давайте просить райсовет дать нам на это согласие.
Главный инженер Ченобыльского леспромхоза В. И. Товкач был тоже немногословен, да деловитость и не требует красноречия. Представляя администрацию предприятия, он дал его характеристику:
— Создавать леспромхоз начали в прошлом году. Лесосырьевая база закреплена солидная, следовательно, и заходить на место коллектив будет основательно, так как работать придется не один десяток лет. Даже с выходом на ежегодную заготовку в 100 тысяч кубометров и то понадобится вон какой срок. Леспромхоз будет строить свой поселок, вести дорогу. Если вы дадите согласие на то, чтобы предприятие обосновалось у вас, значит надо тщательно продумать договорные обязательства.
Отвечая на вопросы пановцев, В. И. Товкач рассказал, что леспромхоз кровно заинтересован в развитии совхоза и увеличении производства продукции. Поэтому может поставить коровник, оказать помощь в поставках комбикормов и сахара. Кстати, отметил он, к концу октября на железнодорожной станции Усть-Илимска леспромхозу должны сдать тупик, что самым благоприятным образом скажется на доставке грузов, в том числе и для нужд района, не придется платить разорительных штрафов за простои вагонов.
НА СХОДЕ присутствовал и выступил председатель райсовета В. Е. Говорений. Он проинформировал собравшихся об итогах работы трудовых коллективов, дал оценку общей обстановки в районе, ответил на вопросы. В частности, сказал он, помимо четырехкратной попенной платы за лес район получает с самозаготовителей по пять рублей за каждый кубометр плюс на 50 рублей товаров. Всего в район самозаготовители поставят на 15 миллионов рублей различных товаров и на полтора миллиона техники. Что касается Чернобыльского леспромхоза, то райсовет будет держать его взаимоотношения с населением Пановского сельсовета и расположенными на его территории организациями на своем контроле.
Выбор чернобыльцев, павший на Паново, закономерен: хорошая лесосырьевая база да сопутствующие ей удобство и красота этих мест сыграли свою роль. Что получится из такого соседства — предугадать не трудно. Пановцы прежде всего; а с ними и фроловские, усольцевские, аксеновские жители приобретают хороший рынок сбыта своей чистой продукции и самую горячую заинтересованность гостей в развитии личных подворий хозяев и совхоза тоже, в получении того, чего при всем желании не может дать селянам район. С приходом чернобыльцев обеспечивается тыл.
Мнение пановцев точно выразил в заключение схода А. Г. Верещагин:
— Считаю, что есть смысл идти на прямые связи с леспромхозом, что райсовет не будет этому препятствовать: у нас столько дыр, что словами одними их не закроешь.
Когда-то многие из селян считали, что понимание и помощь в решении своих проблем они найдут у руководителей К-100. Не получилось. Из пяти колоний-поселений, расположенных на территории Пановского сельсовета, ни одна не может похвалиться добрососедскими отношениями с местным населением. Напротив, на фермах совхоза не затихают требования полного вывода всех колоний за пределы района.
«А не сложатся ли такие же отношения и с новым соседом?» — спросил кто-то на сходе.
— Не должны, — убежден А. Г. Верещагин. — Судя по первым шагам, Чернобыльский леспромхоз — предприятие серьезное. И руководители — тоже. Заключенный договор на 300 тысяч рублей ими выполнен уже на 85 процентов. И если кто-то думает «выжать» из леспромхоза как можно больше, то напрасно. Не надо этого. Нам взаимовыгодно нужны по-настоящему добрососедские отношения.
ЧТО Ж, испытавший беду легче поймет нужду другого. У обеих сторон создаются условия для подлинной взаимопомощи, для взаимовыгодного партнерства. У той и другой стороны сегодня одна проблема — как выжить. Вопрос «затопят или нет» привел пановцев к тому, что было потеряно минимум лет 15. Если раньше затыкали хоть какие-то дыры при помощи шабашников, то в последнее время этого нет. Неуверенность, бесперспективность обернулись равнодушием, снижением активности.
Прошедший сход вернул людям надежду.
Б. ШАХОВ.

 

*ФОТООЧЕРК ИРИНЫ И ВИТАЛИЯ БРАЛКОВЫХ.
ВСТРЕТИЛИСЬ, ЧТОБЫ РАССТАТЬСЯ
Вода была прохладной.Темнели у берега большие камни, отдыхал рядом катер с названьем «Дрозд», Я бродили по мелководью девчонки, солнце слепило с « безоблачного неба — жарко... Яркая зелень разросшейся травы, деревьев скрывала уже старые скрюченные постройки, дома с пустыми глазницами. Поросята ошалели от неожиданного многолюдья там, в центре деревни: играла гармонь,плясали, пели, вели то веселые, то грустные разговора
В СУББОТНИЙ день 22 июня во Дворце собрал вместе сотни полторы людей с разных мест нашего края и страны. Повод — традиционная (для района) встреча-прощание с родным селом. Сначала — Рожково, потом — Заимка, Алешкино, Аксеново и вот теперь — Дворец.
Инициаторами встречи стали Анна Петровна Панова и ее две дочери — Валентина и Галина. Анна Петровна проработала во Дворецком сельском Совете 30 лет ,из них 22 года — секретарем, сейчас она живет в Красноярске. Опыт делопроизводителя ей пригодился при подготовке встречи: она искала в архиве данные о родной деревне, искала и нашла...
...Бопее трехсот лет назад, когда кругом была непролазная тайга, когда и слов-то таких не знали: ГЭС, водохранилище, но когда уже текла красавица Ангара, на правом ее берегу вырос монастырь, и было это в 1619 году. Известно, что его восстановил, после случившегося спустя два столетия пожара, купец Толстых. Осталась в истории и фамилия последнего священника (уже ангарская) — Рожков. Так вот, версия происхождения села и связана с монастырем. На левом берегу монахи разводили свое хозяйство, или, как они называли, дворы. Их становилось все больше и больше, так и образовалась деревня , со сказочным названием Дворец, хотя история имени довольно будничная.
НО ЖИЗНЬ во Дворце текла отнюдь не буднично. И здесь были свои «дворцовые перевороты». В революционной истории района v этого села своя особая роль. Начать хотя бы с того, что в районе было три места, куда в основном ссылали политссыльных: Кежма, Проспихино и Дворец. Среди «политиков», как их тут называли, был большевик-искровец Детлов, высланный на вечное поселение. (Он женился на ангарке; один их сын погиб на фронте, другой присутствовал на встрече 22 июня). Здесь, во Дворце нашел поддержку и Серго Орджоникидзе, бежавший из ссылки.
Сохранились до сих пор исторические места во Дворце. Возвышается Караульная гора, напоминая о своей заслуге: в годы гражданской войны каждое село выставляло по отряду — общине, которые по очереди несли караул на этой горе. Благодаря этому, со стороны Чер-вянского тракта (ведущего уже на большую дорогу) белые не смогли прорваться в район. Дружно стояли ангарцы. Кстати, из Иркутска пробралась небольшая группа Бурлова, которая пополнилась людьми во Дворце. Ушел с ними и Илья Николаевич Попов. Он дошел до Дальнего Востока, участвовал в разгроме Колчака. (Сейчас Илье Николаевичу 90 лет, он живет в г. Лесосибирске, всю зиму собирался на встречу, мечтал о ней ,но больное сердце не позволило. Были его сын и дочь — на снимке справа).
Годы шли чередой. Невозможно сейчас воскресить их все. Был колхоз, была война. И в этот день встречи — ведь не даром определились с такой датой: 22 июня — почтили память невернувшихся с войны. Тридцать фамилий зачитала ведущая перед минутой молчания, среди них наиболее частые: Верхотуровы, Поповы, Рожковы и Сизых. Организаторы встречи смогли восстановить и некоторые  «белые пятна» истории: собраны фамилии тех, кто был репрессирован в 1938 году и посмертно реабилитирован в 1958-ом. Это П. Т. Панов, П. В. Рожков, В. Верхотуров, И. К. Попов, Н. В. Верхотуров, С. И. Верхотуров, А. Романов, К. В. Верхотуров.
Не забыли вспомнить сельчане и тех, «кто умер, когда многие уже разъехались и деревня не проводила их в последний путь, не оплакала их, не отпела...». А теперь вот выполнить свой долг — проводить и отпеть, и отплакать свою родину приехали ее дети...
ВЕДУЩАЯ торжественной части встречи Валентина Пальгуева предложила всем собравшимся зайти в гости в каждый дом знакомой улицы, но сделать это мысленно, вспоминая и восстанавливая ушедшее в прошлое. Называлась фамилия и, кто присутствовал из этой семьи, поднимался с места, показывал себя и своих домочадцев. Кто хвастался детьми, кто делился своим горем ,кто выходя к микрофону, говорил последнее «прости» своей земле, своим предкам. Односельчане откликались искренне, сердцем, смеялись и плакали.
Запомнились слова Владимира Ильича Попова (ныне доцента технических наук, г. Челябинск), когда он говорил о погибающей деревне: «Кому будет лучше, если тебя не будет?»
Да, кому? Уж во всяком случае не им — примчавшимся с разных сторон. Можно не поверить, но так было -— заканчивалась программа, к микрофону вышел запыленный человек, который смог от усталости сказать только: «Здравствуйте, земляки» — шесть суток на своей машине добирался из Томска Виктор Иванович Панов. Добрался. Успел.
ЧТО ТО ЕЩЕ добавить? Был, конечно, накрытый стол — длинный, как улица, где пироги с хариусом соседствовали с ананасовым соком. Говорили тосты, благодарили Вячеслава Дмитриевича Шешина и Марию Петровну Малькову (председателя и секретаря сельсовета), а также, Элину Викторовну Шубину за тот вклад, что внес каждый из них в подготовку этой встречи. Были разговоры до утра, было й прощание до слез, до боли, которая останется в их сердцах теперь навечно.

 

ПРЕСТИЖ профессии земледельца
БЕСПЕРСПЕКТИВНАЯ, " умирающая деревня в нашей стране — явление, ставшее обычным, а здесь, в Кежемском районе, где Богучанским морем будет затоплена немалая территория, проблема села еще более остра.
Деревня Дворец, одна из самых древних в родословной Кежемского района, — тому прямое подтверждение. Когда-то близлежащие к ней места славилось и рыбой, и редким зверьем, чье изобилие кормило не только соседние волости, но и даже губернию...
АНАТОЛИЙ Гуттин, взявший в аренду здесь земли, рисковым мужиком оказался. А я так понял: риск его — больше от безысходности и боли за землю, за жизнь, за детей своих и чужих.
Разговор давнишний с ним покоя мне не давал, хотя и времени прошло изрядно, и планируемой второй встречи у нас не случилось—дела, заботы. У меня — строчки, у него — стадо коров и проблемы, проблемы... Одна из которых — покосы, что были ему, арендатору, переданы от совхоза «Заледеевский» директором И. В. Сизых по договору на пять лет.
Сено то, что было скошено с совхозных старых покосов, помогло ему зиму 1990 года выстоять и прокормиться. Не было в его стаде падежа, как в совхозах «Кежемский», «Ангара» — от недоедания и голода, а был нормальный уход и сытость, да и молока хозяйка надаивала в три раза больше, чем в совхозе, а по жирности — и сравнивать нечего!
Не вез он, Гуттин, сено из Талды-Курганской области, как это делали соседи по «фермерству», из подсобного хозяйства К-100/4, все сам добывал, своими руками, считая каждую копейку и лес сохраняя, а мог бы в пай к К-100 войти и объявить: а мне тоже надо! Да видно, совесть у него есть Не захотел он унижаться и просить, как делают это многие.
28 гектаров сенокосных угодий изъял у Гуттина сельсовет, оставив без кормовой базы, обрекая совхозных буренок (стадо в 54 головы) на смерть да плюс своих 12 голов...
Правомочность такого решения вызывает недоумение и массу вопросов: как может сельсовет распоряжаться землями совхоза — землепользователем — без согласования в райисполкоме? Почему не была закреплена кормовая база, покосы, за частным сектором по принципу: не там, где захотел, куда на ум взбрело, а где согласовано с районным комитетом по земельной реформе. А именно: из общих площадей специального земельного фонда сельских Советов. Куда, как известно, совхозные земли не входят. А иначе получается — на одном наделе три хозяина.
До сих пор отсутствует в сельсовете технонормативная документация, а вслепую много не наработаешь. У хозяина же учет должен вестись по-хозяйски, грамотно.
Если учесть, что покос на одну корову выделяется в размере 1,8-—2,5 га, то можно уже сегодня спрогнозировать: ферму Гуттину придется сокращать, что при больших материальных затратах и налогах (до 50%), без увеличения поголовья,— это, действительно, конец. Да еще при цене живого веса за килограмм два рубля 75 копеек!
В прошлом году было забито 13 голов, на общий вес — 1380 кг, а продано по той же «баснословной» цене. Но до сих пор расчеты с А. Гуттиным совхозом «Заледеевский» не произведены. Семья живет в долг, на кредиты. Надолго ли хватит этих кредитов после резкого повышения цен и снижения уровня жизни, особенно на селе?
Все эти вопросы я адресую руководителям, имеющим прямое отношение к сельскому хозяйству, от которых напрямую зависит судьба Дворецкой фермы: К. К. Гафнеру, И. В. Сизых, Н. Н. Алексейцеву, В. Д. Шешину, М. Е. Нечаеву.
В. ИНОЗЕМЦЕВ.

«Помощники» из ИТК-29
Лето для лесхоза началось с пожаров. Один за одним они возникали то в одном месте, то в другом. Хорошо работали на тушении пожаров лесная охрана лесхоза и Кежемского авиаотделения, быстро локализуя их. Но вот И июня в Аксеновском лесничестве в базе К-100 возник девятый по счету лесной пожар. Он стремительно разрастался. Десантники авиаотделения самоотверженно боролись с ним, но силы оказались неравны, и небольшой группе людей пришлось -обратиться за помощью к учреждению К-100.
12-июня по личному распоряжению начальника К-100 генерал-лейтенанта В. Ф. Ракитского учреждению ИТК-29 было дано распоряжение о выделении людей на разбушевавшийся пожар, и для выполнения этого приказа был послан нарочный Крикау, который доложил, что люди в количестве 20 человек вылететь на пожар готовы и можно высылать вертолет.
Вечером 12 июня вертолет вылетел за людьми, но их на месте не оказалось. На следующий день, 13 июня, инженер охраны леса лесхоза Ю. А. Юдин выехал в ИТК-29 для служебного расследования. По пути к колонии ему навстречу попалась машина с людьми. На вопрос Ю. А. Юдина, готовы ли они на пожар, последовал положительный ответ.
И вот 13 июня около 10 часов утра люди вылетели на пожар. Прибыв ив месте, увидели, что ни лопат, ни старшего офицера нет. И от работы они категорически отказались. На следующий день, 14 июня, инструмент был заброшен, но людей на месте не оказалось, они ушли пешком обратно.
Вот так помогли тушить пожар работники ИТК-29. Хотелось бы очень, чтобы всех виновных в этой нераспорядительности, а также в нанесении причиненного ущерба за пустой прогон вертолета МИ-8 в сумме 915 рублей строго наказали.
А. БОГДАНОВ,
директор Кежемского лесхоза.

 

СОВЕТСКОЕ ПРИАНГАРЬЕ 6 ИЮЛЯ 1993 ГОДА

Двадцать лет спустя
В минувшие выходные, используя хорошую погоду, многие выезжали на природу — кто на дачу., кто на речку, кто в лес в поисках грибов... Но, кажется, лучше всех (хотя не без грусти) эти дни провели те, кто 20 лет назад закончил Кежемскую среднюю школу.
3 июля родная школа собрала своих выпускников 1973 года. И они с радостью, несмотря на подорожавшие билеты, приехали в свое село, чтобы встретиться с близкими людьми, вспомнить вместе беззаботное детство, еще раз полюбоваться красавицей Ангарой, побродить по знакомым улицам старой Кежмы...

 

СОВЕТСКОЕ ПРИАНГАРЬЕ 13 ИЮЛЯ 1993 ГОДА

Новости района
ИДУТ СЪЕМКИ
7 июля в Кежме начала работу съемочная группа красноярского телевидения, которая приехала в район по приглашению депутата крайсовета К. С. Бахаревой. Отсняв «натуру» в верхней части района, телевизионщики прибудут в Кодинск.
ОБЯЗАТЕЛЬСТВА НЕ ВЫПОЛНЯЮТ
Дорожный участок в Кежме ликвидирован, вся его техника передана АО «Кежмалес» (Гаев). Это предприятие по договору должно следить за состоянием дорог на территории Кежемского сельсовета. Но выполнять договорные обязательства «Кежмалес» не спешит — дороги не ремонтируются и постепенно приходят в упадок.

 

ДЕРЕВНЯ МОЯ, ДЕРЕВЕНЬКА - КОЛХОЗНИЦА

Н.ЗОНОВА

На прошлой неделе группа районных руководителей (П. Ф. Безматерных — первый зам главы администрации, Л. А Костенко — зам. председателя райсовета, М. Н. Бутаков — зам. начальника ссльхозуправления, В. М. Глызин — председатель райсееерпотребсоюза, Д. И. Вахтель — специалист торгового отдела администрации) объехала все деревни Пановского сельсовета, познакомилась с работой отделений коллективного хозяйства «Ангара».
Вместе с ними в верхней части района побывали наши корреспонденты Н. Зонова и Е. Первухина Сегодня мы начинаем публикацию их материалов.
Мы подошли в Паново вечером,, когда изнуряющая жара стола уже спадать, но ночной свежести еще не чувствовалось.Деревня встречала нас любопытными взглядами мужиков, возвращающихся с рыбалки, восторженным писком ребятишек, бултыхающихся в ангарской, вдруг потеплевшей, воде.
Мы безнадежно опоздали на собрание в совхозе «Ангара» (пановцы по-прежнему говорят так), которое должно было начаться в 16.00 (наш катерок пришел около 20.00) и, первым делом, поспешили к директору «Ангары» Людмиле Анатольевне Цып, чтобы определиться с ней в дальнейших действиях.
Людмила Анатольевна встретила нас (меня и фотокора) несколько настороженно — наша газета несколько раз писала про совхоз, мягко говоря, неправду и это, конечно ,не могло понравиться руководителю хозяйства («Врете больно много»), но постепенно, отвечая на вопросы, рассказала о себе, ясно и понятно обрисовала ситуацию, в которой находится коллективное хозяйство.
— Я в селе с 1977 года, по специальности зоотехник. Девять месяцев назад уговорили «месяца два» поработать и. о. директора (после Николая Ивановича Кревина сменилось 5 директоров, как он, работников уже нет), а теперь уже никто и не думает подыскивать другую кандидатуру. Надеюсь, этот вопрос в ближайшее время будет решен. Я зоотехник и хочу заниматься своим делом.
Главная проблема сегодня — нет солярки. Перебиваемся, как можем. Спасибо К. Усольцеву, помогает в меру своих возможностей: по бензовозу в неделю заправляет, но на покос горючки нет. Безматерных ждали, чтобы он внес ясность в этот вопрос— когда будет, на что можно надеяться. Если в ближайшее время не получим топливо — сенокос, а потом и уборку, сорвем.
Сегодня приезжал П. Ю. Брюханов из Кежмы, обсуждали с ним передачу на баланс коммунхоза нашей дизельной, электросетей. Мы отдавать не хотим, не верим, что из Кежмы можно будет эффективно обслуживать все наши деревни. От подачи энергии зависит все производство, нам Приходится постоянно решать эти вопросы — практически каждодневно.
Лучше бы коммунхоз просто компенсировал нам убытки по электроснабжению, из тех средств, что он получает в виде дотаций. А передавать смысла нет — все равно любую поломку, аварию придется ликвидировать своими силами, на месте.
Совхозу приходится содержать несколько деревень, все отделения — это огромные затраты, а помощи от района нет. Выкручиваемся, как можем, в основном, за счет очень низкой заработной платы: в среднем 10—15 тысяч.
За полгода продукции реализовали на 21 млн. (мясо, молоко). Из них 10 ушло на заработную плату. Сейчас на счету 3 млн. — слезы по нынешним временам. На льготные кредиты купили технику.
В хозяйстве 1540 голов скота, дойного — 357 голов. Почти половина — 186 — находятся на пановской ферме. Надои сейчас неплохие — 10 литров на корову. Обслуживают стадо пять доярок, в основном, люди добросовестные.
Достается им, конечно. Ездят на дойку (весь скот вывезен на летние пастбища) два раза в день; группы коров большие, гнус, жара; фляги таскают сами. Недаром из молодых идти в доярки никто не хочет. Раньше из школы всегда девчонки летом работали, мы даже доярок на это время отпускали на отдых — теперь никто не хочет. Правда, дочка Удеговой Татьяны Петровны часто матери помогает, молодец.
Очень тяжело с реализацией. Радаев весной все наладил, спасибо ему большое, так мы горя не знали — всю сметану забирали. Теперь опять сбыта нет. Кежму мы сметаной полностью обеспечиваем —продаем раз в неделю по 10 фляг: все, кому надо, покупают. Но производим-то мы гораздо больше — почти 300 кг чистых сливок каждый день. Куда девать? Неужели Кодинску наша сметана не нужна? Если б усть-илимцы не забирали, то вообще некуда было бы девать. Никто вопросами хранения, сбыта, переработки продукции на районном уровне не занимается. Из сельхозуправления даже на посевную никто к нам не приезжал. Чем там, интересно, главный агроном занимается? У нас только Михаил Николаевич Бутаков регулярно бывает, помогает всячески. Мы окончательно убедились, что правильно сделали, сохранив единое хозяйство, оставшись все вместе. Выжить сегодня можно только коллективом. У нас хоть и очень трудно, но все-таки держимся, работаем, производим, не собираемся сдаваться.
Если бы нам еще район помог... Все животноводческие помещения заваливаются, рушатся на глазах. Пока латаем, ставим подпорки, но через год-два они могут окончательно рухнуть. Что тогда делать? А строить самим не на что, не осилим. Завтра поедем по отделениям, все сами увидите, поймете, как мы выживаем.
Обговорив план следующего дня, мы отправились по деревне. Паново, как и раньше, (я не была здесь лет пять) жило нормальной жизнью, не казалось заброшенным и убогим. В нем, несмотря ни на что, сохранился особый присущий этой деревне уклад, который формировался не одно поколение и который оказалось очень трудно разрушить.
Пановцы жили, живут и, дай бог, долго еще будут жить по нормальным человеческим законам сельской общины, обеспечивая пропитание собственным нелегким трудом.
(Продолжение следует).

 

День Нептуна в Кежме
Фоторепортаж В. Первухиной
ВНИМАНИЕ, ВНИМАНИЕ!
НЕ ГОВОРИТЕ, ЧТО НЕ ВИДЕЛИ.
7 ИЮЛЯ в 10 00 НА БЕРЕГУ АНГАРЫ
У ДК П Р ЕД СТ А В Л Е Н И Е.
ПУСТЬ КИПИТ НАШ ПРАЗДНИК МОРЕМ.
БУДТО ПЕНИТСЯ ВОЛНА.
БЕРЕГ В ПРАЗДНИЧНОМ УБОРЕ — МЫ ВСТРЕЧАЕМ НЕПТУНА.

ПОСЛЕСЛОВИЕ К ПРАЗДНИКУ
Долго готовились к Дню Нептуна работники СДК, библиотеки, участники мероприятия. Почищен от мусора берег, завезен песок, украшена сцена. А на утро после праздника берег был вновь загажен, флажки сорваны, декорации разломаны. Зачем? Кому все это мешало?

 

СОВЕТСКОЕ ПРИАНГАРЬЕ 15 ИЮЛЯ 1993 ГОДА

 

НОВОСТИ АЭРОПОРТА КЕЖМЫ
За последний год закрылась еще одна из ранее действующих площадок — во Дворце.
*
С 1 июля цены на билеты при вылете из аэропорта Кежмы были следующими: Красноярск — 16 тыс. рублей, Кодинск, Усть-Илимск, Богучаны — 4 тыс. руб., Недокура, Таежный— 1 тыс. 800 руб., Заимка, Паново—1 тыс. 200 руб., Аксеново — 1 тыс. руб., Усольцево 2 тыс. 500 руб., Фролово —3 тыс. руб., Заледеево — 3 тыс. 400 рублей.
*
С 6 июля в Кежму летает уже не один, а два ЯК-40 из Красноярска. Дополнительный рейс введен из-за наличия большого количества желающих улететь или перевезти грузы.
*
По данным бухгалтерии стоимость керосина за 1 тонну на 1 апреля составила 33 тыс. 80 руб., на 1 июня — 69 тыс. 62 руб., на 1 июля — 80 тыс. 732 руб. Цена впредь может колебаться, т. к. поступающее на нефтебазу ГСМ имеют разную цену в зависимости от завода-поставщика.
*
Кежемский аэропорт с некоторых пор не имеет в банке своего счета, хотя денежный оборот его превышает миллион.

 

ДЕРЕВНЯ МОЯ, ДЕРЕВЕНЬКА - КОЛХОЗНИЦА

Н.ЗОНОВА

Во Фролово раньше я никогда не была, но слышала об этой деревне много, в основном в юмористической тональности — деревня отдаленная, народ очень своеобразный.
Немало услышала о фроловцах и перед отъездом туда —- на причале с. Паново, где мы ждали всех участников поездки. Нам говорили, что появление новых людей для жителей Фролово — всегда большое событие, что ждать нас деревня будет, собравшись на угоре, что многие попытаются решить свои проблемы, пожаловавшись начальству из района. Так и было. На угоре стояли деревенские жители и с любопытством наблюдали, как причаливали наши катера к берегу, как поднимались мы по склону з деревню. Нас разглядывали в упор, особенно ребятишки, которые смотрели на фотокора, увешанного аппаратурой, как на космонавта.
Но самое удивительное, что нас узнали: «А вот девушки из редакции». Я не удержалась и спросила, откуда знают в лицо. «Фотографию в газете видели», — последовал ответ. Значит, и здесь кто-то нашу газету листает — приятно!
Фроловцы знали, что приславшие руководители будут проводить собрание. В конторе отделения собрались не только работники совхоза — вся деревня была здесь: и стар и млад.
Открыла собрание Людмила Анатольевна Цыб. Она коротко остановилась на ситуации в совхозе, представила приехавших руководителей, предложила задавать им вопросы на любые темы. Но фроловцы вопросы так быстро не придумали («стесняемся»). Для начала они попросили П. Ф. Безматерных разъяснить обстановку в районе. Зам. главы районной администрации сказал, что такой сложной ситуации в районе, пожалуй, еще не было (финансирование строительства почти приостановлено, денег правительство не дает). Район ждет приезда вице-премьера Шохина, после визита которого, видимо, ясность по строителельству ГЭС наступит.
Прослушав сообщение П. Ф. Безматерных, фроловцы начали спрашивать: о топливе, которого нет,о почте, которую месяц не : возят, о снабжении продуктами питания («промтовары у нас есть — из Усть-Илима все возят»).
Но, как мне показалось, на собрание жители деревни собрались скорее не для того, чтобы спросить с районного и совхозного руководства, а чтобы в их присутствии разрешить давние житейские споры. Сыр-бор разгорелся по сенокосным угодьям. Его завела одна пожилая женщина, которая громко кричала, что не отдаст своего, кровного, что будет обороняться с ружьем и т. д.. Постепенно в ссору втягивались все новые люди, и скоро уже ничего нельзя было разобрать: стоял сплошной op, мат и пере-мат.
Напрасно призывали к порядку распалившихся женщин глава Пановскои общины А. Шнайдер, управляющий Н. И. Шукан, другие присутствующие — пока они не сказали все, что хотели, остановить их было невозможно.
Долго обсуждался вопрос содержания личного скота, который поднял Н. И. Шукан. Он предложил или увезти скот на о. Пахотный, или днем пасти его по очереди, а на ночь загонять. Если же оставить все как есть, совхозные посевы будут уничтожены.
Людмила Анатольевна Цыб предложила дойных коров оставить в селе и следить за ними, а остальной скот увезти на Пахотный. Так, вроде, и порешили.
3 целом жителей деревни, в первую очередь, волновали не совхозные проблемы, а заботы собственных подворий: большинство фроловцев живет только своим хозяйством. Правда, механизатор Сергей Бобров говорил о горючем да бывший управляющий И. П. Привалихин сетовал: «Землю запустили,изуродовали, скот расплодили, а никто не огораживает. Шевелиться надо, пары обрабатывать. Рядом усольцевские могут, а мы?..»
Внимательно выслушали фроловцы сообщение В. М. Глызина. Он рассказал о снабжении района товарами, о формировании цен, предложил высказывать свои пожелания. И вот тут долго не думали, пожелание было высказано, не затейливое: «Вы нам муки привезите, сахару да дрожжей немножко».
А. Шнайдер поблагодарил присутствующих «за общение», собрание закончилось. Представители совхоза и районной администрации отправились смотреть совхозные объекты, технику, а мы с фотокором пошли знакомиться с деревней.
Да, права была Л. А. Цыб, сравнивая Фролы с Ирбой. Сходство явное: то же запустение, хлам. И такая же удивительная красота природы, захватывающая дух! Место для деревни когда-то выбирал человек с незаурядной натурой — широкой, вольной, романтической. С угора на Ангару открывается восхитительный вид, от которого трудно отвести глаза («Смотрите, смотрите, любуйтесь на нашу красоту — скоро ее не станет», — сказал нам Н. И. Шукан).
Еще подъезжая к деревне, мы увидели на горе среди деревьев не потерявшее красоты здание, смотрящее на реку зияющими окнами. Это была Фроловская школа, когда-то восьмилетняя, с сильным педагогическим коллективом, а нынче начальная, в которой учится всего 5 детей.
С одним из них, Витей Колпаковым, мы возле школы и познакомились. Он объяснил, что с другой стороны здание действует, в нем находится школа и ФАП.
Нам трудно было поверить, что когда-то деревня видела другие времена, жила иной жизнью. Сегодня здесь, по-моему, остались только те, кто не выживет в чужой среде обитания, оторвавшись от привычного уклада.
Государство не думает о них (хотя именно такие деревни нуждаются а помощи), да и фроловцы не обременены государственными думами — живут замкнутым мирком, и такое житье-бытье их, похоже устраивает. Во всяком случае, жалоб от них руководители услышали значительно меньше, чем на любом собрании в Кодинске. А разве можно сравнить их жизнь с нашей?
Фото Е. ПЕРВУХИНОЙ

 

Пусть каждый знает что почем
С 1 июля хлеб в с. Кежма стал стоить: черный — 97(30) руб., серый — 100 (32) руб., белый — 106 (56) руб., в скобках даны прежние цены.
Уже поступили на прилавки магазинов товары нового завоза: кондитерские изделия (печенье, конфеты), кисель, компоты. Водка теперь стоит 1015 руб., а сахар, возможно, будет по 600, до недавнего времени его реализовывали по спискам, по цене 300 рублей.
Ожидается в ближайшее время поступление консервов из Ачинска, табачных изделий из Канска, промышленных товаров из Красноярска. Цены на данные товары пока неизвестны.
Частный сектор села тоже торгует и довольно успешно молочными продуктами. Литр молока стоит 70 руб., литр сметаны — 700, килограмм творога — 250 руб. А вот мясо нынче здесь дорогое, говорят, приближается к 2 тысячам за кг.
Все дорого, но есть и дешевый товар, например, в игрушечном отделе универмага за 4 пластинки я заплатила всего лишь 11 рублей.
Наш корр.

СОВЕТСКОЕ ПРИАНГАРЬЕ 22 ИЮЛЯ 1993 ГОДА

* У нас в гостях

"Мы должны помочь Миру"

19 июля в редакции в гостях побывали В. Н. Заборцев — председатель оргкомитета международной конференции по социально-экологическим проблемам Ангаро-Енисейского региона и Давид Остергрен — научный сотрудник Тихоокеанского института энергии и ресурсов Сан-Франциско (США). Они уже посетили Мотыгино, Богучаны, теперь приехали в Кодинск, затем — в Кежму. Поездка связана с подготовкой международной конференции «Эколого-социальные проблемы центральной Сибири на примере Ангаро-Енисейского региона», которая будет проходить в г. Лесосибирске с 10 по 16 августа 1993 года.

Цель приезда в район В. Н. Заборцев сформулировал так: «Мы хотели получить дополнительную свежую информацию по социально - экологическому состоянию районов. Выяснить форму участия администрации, Советов в конференции. Эта конференция, хочу подчеркнуть, внегосударственная, внеправительственная, она — общественно-политическая, гражданская. Ее решения станут научной основой для развития социальноэкологических движений.
Об участии в конференции заявили многие районы — кто финансами, кто информаций, докладами, желанием присутствовать, форма может быть различна. Сожалею, что администрация, Совет Кежемского района занимают пока пассивную позицию по отношению к своему участию в конференции, тем самым игнорируя экологическое состояние региона и интересы населения».
Согласно программе, будут заслушаны доклады по темам: «Эколого-социальные проблемы Ангаро-Енисейского региона», «Состояние лесного комплекса и оптимизация лесопользования», «Состояние водных артерий Ангаро-Енисейского бассейна и пути их реализации», «Социальное положение населения. Пути нормализации социальной сферы».
По предварительным данным, непосредственных участников конференции будет 120— 130 человек, из них 30—35 — из других стран (США, Япония, государства Скандинавии и др)
На вопрос о причине своего участия Давид ответил так: «Мы придаем большое значение данной конференции и рассчитываем на ее эффективный результат. Мы — люди разных стран, но у нас одна общая Земля и, значит, одна беда. И выбираться из нее надо вместе. Мы должны помочь Миру...»
И. БРАЛКОВА.
На снимке: В. Н. Заборцев и Давид Остергрен у нас в гостях.
Фото Е. ПЕРВУХИНОЙ.

СОВЕТСКОЕ ПРИАНГАРЬЕ 5 ИЮНЯ 1997 ГОДА

О ДНЕ СЕГОДНЯШНЕМ - ПОТОМКАМ

ЧТО ОСТАВИМ ПОСЛЕ СЕБЯ?

ЕСТЬ у ангарского поэта Алексея Федоровича Карнаухова такие строки: Где б человек ни жил далеко, Родимый край зовет его.
Эти слова относятся и ко мне. Моя родина — вымирающая деревня Дворец. Она расположена на живописном берегу Ангары. Когда-то это была маленькая, красивая, спокойная деревня, состоявшая из ста десяти дворов. Была в ней всего одна улица. Но зато какая! Старинные высокие дома, обнесенные заборами с причудливыми резными воротами. Перед каждым домом было посажено дерево. Весной, когда все цвело и благоухало, казалось, что идешь по зеленой алее. Здесь я провела детство. Но Дворец попал в зону затопления, и сейчас в деревне живет всего одна семья. Дома разобрали. Кругом развалины. А в моей памяти деревня все такая же красивая, как и много лет назад...
Когда-то на правом берегу Ангары стояла церковь. Это была единственная кирпичная церковь в Кежемском районе. Пять колоколов оглашали окрестности мерным звоном, возвещая о начале нового дня. На противоположном берегу Ангары расположились дворы первых священников с прилегающими к ним землями. Отсюда и название деревни — Дворец.
В деревне не было средней школы, и местные ребятишки ходили пешком за шесть километров в соседнее Болтурино. Здесь находилась двухэтажная школа, в которой работали добрые, отзывчивые, знающие свое дело учителя. Во Дворце был свой клуб, магазин, колхоз «Власть Советов», который объединял несколько деревень: Косой Бык, Прокопьево, Уяр, Костино, Кова. В Болтурино действовало Дворецкое лесозаготовительное предприятие. Наша деревня славилась на всю округу грибами ягодами, рыбой, пашнями. Жители Дворца любили свою деревню Раз в неделю мели главную улицу, а машины объезжали ее, чтобы не было грязи. Народ был дружный, легкий на подъем.
Как-то приехал в деревню по распределению Шушенского сельхозтехникума Мамаев Василий Алексеевич, главный механик. Он с местными ребятишками создал заповедник — Домашнее озеро. Раньше оно было маленьким. Весной озеро заливало талыми водами. И Василий Алексеевич с помощниками сделал дамбу, обнес столбами озеро, завез карасей. Вскоре водоем ожил. Завелись в нем ондатры, утки. Ребята охраняли озеро и гордились им.
Радостным событием в жизни Дворца был приезд археологов. Они вели раскопки по берегам и в устье Ковы, Археологи приезжали несколько лет подряд. Сюда же спешили и студенты исторических факультетов. Ставили палатки, жгли костры, пели песни. Продукты закупали у местных жителей, которые радушно встречали гостей.
Археологи откапывали стоянки древних людей, их орудия труда, очаги, целые поселения. А так как возможности увезти все это с собой у них не было, то находки оставляли прямо на месте раскопок. Если ехать вверх по Ангаре от Дворца, то можно увидеть эти места. Жителям близлежащих деревень разрешалось осматривать стоянки и принимать участие в раскопках. Самой ценной находкой было захоронение тунгуски. Ее нашли в устье Козы. До раскопок на месте захоронения стояли скотные дворы. Интересно, что когда их строили, то вкопали в землю столб всего лишь в двадцати сантиметрах от захоронения. При раскопках археологи обнаружили на глубине одного метра семидесяти сантиметров своеобразный гроб из бересты. В нём лежала тунгуска. На ней еще сохранились древние украшения. Рядом с тунгуской был прикован на цепи младенец. Когда находку пытались извлечь из земли, то она стала рассыпаться. Из Новосибирска привезли специальный клей и пытались склеить поврежденные части. Но и это не помогло. Склеивали один сустав — разрушался другой. Археологи были в отчаянии. В ближайшее время бересту с тунгуской отправили в Новосибирский научно исследовательский центр. Экспертиза показала, что женщина с ребенком пролежала в земле целых триста лет. Эта находка удивила всех. О ней спорили, сочиняли разные истории. А жители Дворца радовались тому, что в открытии есть и их доля участия. В честь закрытия сезона администрация Дворецкого сельсовета устраивала каждый год для археологов прощальный вечер. Звучали теплые слова. Все делились впечатлениями об увиденном и услышанном за год, говорили о будущем. Добрую память в сердцах моих односельчан оставили эти умные, трудолюбивые люди.
Археологов привлекала также и бывшая церковь. Во времена сталинских репрессий она была разрушена до основания. Колокола сняли, иконы уничтожили, кирпичи разобрали на хозяйственные нужды. Только осталось кладбище, которое и поныне хранит тайны многих поколений. От сталинских репрессий пострадали многие ангарцы. В их числе и мой дедушка, Попов Михаил Алексеевич. Его родители родом из Пашина. Трудились в поте лица, а потому и жили зажиточно. Поповых раскулачили и отправили на тяжелые работы сначала на болота, потом — в небольшую деревню Уяр. Там на голом месте начинали все с нуля. Труд и терпение помогли им справиться с бедой.
Минули страшные времена. Семье разрешили вернуться в родную деревню. Вообще мой дедушка — человек известный. Он ветеран Великой Отечественной войны. О нем писали в «Красноярском рабочем». Михаил Алексеевич пользовался авторитетом в деревне, так как был мастером на все руки. Люди шли к нему за помощью. И дедушка никогда не отказывал им: шил сапоги, унты, делал рамы, кадки, грабли, топорища, сани, колеса для телег, гробы. Люди тянулись к дедушке душой. И он любил их. Всех привечал, угощал. Когда с Михаилом Алексеевичем случилось несчастье (его ударило током), то сбежалась все деревня.
Старушки плакали. Разошлись только тогда, когда сказали, что мой дедушка будет жить. Сколько помню его, он никогда не сидел без дела. Работал мастером Нижнеангарского техучастка. После ухода на пенсию стал постовым рабочим, бакенщиком. Постоянно рыбачил, охотничал. Дедушки уже нет. Но я его помню.
Мой второй дедушка, Колпаков Иван Иннокентьевич, родился во Дворце. Рос в бедной, многодетной семье, рано оставшейся без кормильца. Старший сын, он был опорой матери во всем. Дедушке не было и восемнадцати лет, когда началась война и его призвали на фронт. Иван Иннокентьевич прошел военными дорогами до самого Кенигсберга. Сражался на Восточном фронте до полной победы над милитаристской Японией. Дедушка вернулся ДОМОЙ в двадцать три года. В 49-м встретил Татьяну Яковлевну. Вскоре появилась на свет дочка Люба. Это была моя мама.
Во Дворце жили мои дедушки и бабушки, мама и папа.
Здесь родилась и я. И кто знает, может, в будущем во Дворце родились бы и мои дети. Никогда не забыть прощание с родной деревней. Это было в 92-м году. На приглашение Пановой Анны Петровны приехать проститься с Дворцом откликнулись все, кто мог. В последний раз торжественно, со слезами на глазах прошлись по родной улице. Вспомнили хозяев уцелевших домов. Назвали их по именам. Постояли у памятника павшим воинам. Отдали честь ветеранам. Выступали старожилы с прощальными речами. Слезы душили слова. Ездили на кладбище. А потом собрались в бывшем здании мехтока за накрытыми стола ми. Играли на гармони, пели песни, плясали до утра. Дивились огромной щуке, попавшейся в сети, которые специально поставили в честь праздника. Все спешили по очереди сфотографироваться с рыбиной на память. Было все: слезы и смех, радость и горе. Об этом событии писали в газетах. Но больше всего запомнилось мне стихотворение Алексея Федоровича Карнаухова «Но!»:
Село твое уйдет на дно морское,
Но засияет Кежемская ГЭС.
Как дело не приветствовать такое?
Ведь это же индустрия!
Прогресс!.. Вода зальет, что было здесь издревле,
Могилы предков и отцовский дом,
Под ней погибнут села и деревни,
Как мир доледниковый — подо льдом...
Такого мать-Отчизна не видала:
Непревзойденная по красоте.
Единственная доченька Байкала,
Как Иисус, распята на кресте.
Раскидала судьба моих односельчан по разным деревням и селам. Встретятся ли они еще когда-нибудь? Не знаю. Только на душе как-то больно и тревожно. Что останется после нас? Заброшенные деревни? Разрушенные церкви, дома?
Татьяна ПОПОВА,ученица Заледеевской средней школы

СОВЕТСКОЕ ПРИАНГАРЬЕ 22 ФЕВРАЛЯ 2004

НА ЗЛОБУ ДНЯ

Частушки из Кежмы
Эти частушки передала нам в Кежме их автор - Надежда Бусыгина: «Может быть, напечатаете. В этих незамысловатых четверостишиях -наша боль, наша обида за Кежму и в то же время надежда на лучшие времена, самоирония, юмор, который помогает нам выживать».

По грязи, как по асфальту,
Мы привыкли шлепать,
В Ангаре рыбешки нет.
Картошку будем лопать.

Телефон у нас работат
Просто замечательно:
Кто пришел, чаво нашел -
Узнаешь обязательно.

Подняла ночесь я трубку.
Слышу: «Федя, будь здоров!»
На другом конце старуха:
«Ты почилькала коров?»

Нынче в прорубь за водой
В очередь становятся.
Вода так подорожала.
Ажно пить не хочется.

Шла я вечером с работы -
Темнота, хоть выткни глаз.
Чуть споткнулася, упала -
И, представьте,лицом в грязь.

Как налогова в селе -
Лавки закрываются:
Торгаши на бюллетне -
Гриппер начинается.

Ночью вышла я на речку.
На реке светло как днем.
Рыбаки рыбачат током.
Им запреты нипочем.

Мы не знаем, как у вас,
А у нас в поселочке
Пропадают у хозяев
То бычки, то телочки.

Кежмари боятся выйти
Вечером на улицу:
То зарежут, как корову,
То убьют, как курицу.

Стал тариф 500 рублей
Долететь до города.
Погодите, через год
К тыще точно подойдет.

Тротуары проложили -
Ни щелей, ни дырок нет.
Значит, в Кежме жить придется
Не пяток, а двадцать лет.

Приезжайте в Кежму к нам -
Вы не пожалеете.
Хоть верхом на лошади
До каланчи проедете.

К вам до Кодинска из
Кежмы Нам лететь накладно.
Будем ездить на коровах -
«Быстро», но бесплатно.