Сергей Задереев вспоминает о Кежме
До недавнего времени Сергей Задереев возглавлял Красноярскую писательскую организацию. Затем вместе с Виктором Астафьевым покинул ее ряды, отказавшись от своих полномочий. В пору расцвета толстых журналов он был главным редактором литературного альманаха "Енисей", гремевшего тогда на весь Союз. Автор нескольких сборников повестей и рассказов, среди которых "Дерево единое", "Думы над горой", "Светлое дно оврага"
Отрывок из интервью 23 ноября 2001 года.
-- Сергей Константинович, когда вы впервые испытали на себе, что значит противостоять власти?
-- Это началось в счастливые времена моего проживания в Кежме. Мне было тогда чуть больше двадцати, и я работал ответственным секретарем в газете. К нам в редакцию прислал свои стихи поэт Борис Хургин. Стихи были потрясающие, и мы с ним задружили. Он москвич, женился на дочке американского миллионера и бросил свою работу гида-переводчика. Вот его и сослали за тунеядство в Сибирь в химлесхоз. В те времена выходила нелегально брошюра "Хроника текущих событий" -- страшное дело, за нее давали сумасшедший срок. Там отражалась вся антисоветская деятельность: кого арестовали, где кто сидит начиная от Сахарова и Солженицына. Мы ее перепечатывали на машинке. Перепечатывали также тексты Солженицына, Ахматовой, Цветаевой, Пастернака -- тогда все это было запрещено. И не просто раздавали друзьям почитать -- я приходил в районную библиотеку и вкладывал эти брошюры в наиболее читаемые книги.
А однажды, когда редактор уехал в командировку, я решил напечатать в нашей газете свой самый любимый рассказ. За него потом моему редактору сильно влетело в райкоме партии. Оказывается, туда звонили из крайкома: мол, у вас печатаются антисоветчики. Вызвали меня на бюро райкома: кричат, орут. Объявили строгий выговор с занесением в учетную карточку. И тут выяснилось, что карточки у меня нет -- я не коммунист. Они в шоке. А Кежма приравнена к районам Севера, там есть негласный закон: если что, тебе покупают билет и в течение суток предлагают убраться восвояси. Так и мне дали на сборы 24 часа. А у меня уже семья, дом. Я решил защищаться и пригрозил редактору, что напишу об этой истории в журнал "Журналист". Он сказал: черт с тобой, работай, пока не захочешь уехать, а когда захочешь, мы тебе поможем. Официально меня уволили и перед крайкомом отчитались: уволен и выслан. Но я только через год перебрался в Дивногорск.
-- Рассказ-то ваш действительно был антисоветский?
-- Да нет, он был о том, как хреново живется советским людям, об идиотской жизни в деревне, никаких призывов к революции там не было. Но история на этом не кончилась. В Дивногорске меня нашел КГБ. Привезли в Красноярск на черной "Волге" с оленем. Долго мурыжили, заставили написать покаянное письмо. Потом еще месяца три вербовали. Сказали, что дорога в литинститут для меня закрыта, как и за границу. На заграницу у меня все равно денег не было, а в литинститут я все-таки поступил в 76-м.
